Третья часть "марлезонского балета"

Фуууух! (По комнате пронесся вздох облегчения) Наконец-то я ЭТО дочитала. И выжила! Были все шансы, что эта книга прикончит меня раньше, чем я ее. Ну не бросать же ее в самом деле, когда уже прочитано 2/3 саги, надо было все таки выяснить, чем там дело кончилось. Но стоило это мне немалого труда. Если рассматривать этот роман, как легкое чтиво, то язык слишком тяжеловесен, а на серьезное произведение не тянет - сюжет мелковат. Книга никакая.
Сказалась, видимо, любовь автора к Э. Т. А. Гофману (во всех трех томах к каждой главе был его эпиграф из различных произведений) и решил он, забавы ради, всю эту книгу написать в стиле этих эпиграфов. Этакий "закос под Гофмана". Не очень удачный. Первые полторы сотни страниц я просто продиралась через словесные тернии. К восьмидесятой странице я всерьез стала задумываться, какова температура кипения мозга. Это так не похоже на Вересова. В какой-то момент у меня даже проскочила мысль, что это и не он вовсе писал. А дело было, например, так... Господин Вересов, кандидат филологических наук и преподаватель Санкт-Петербургского университета дает задание одной из своих студенток: "А напишите-ка мне, душенька, в качестве дипломной работы третью часть моей трилогии "Семейный альбом" . И в свете своей страшной занятости прочитал сей труд "по диагонали".
Удивляло, что абсолютно все персонажи говорят и думают одинаково, причем таким архаично-витиеватым слогом, что читать это становится совершенно невыносимо.
Вот так разговаривает девятнадцатилетняя девушка

А к маме я не могу, у нее с кем-то там, с каким-то там Ричардом Львиное Сердце, красивый роман, просто произведение искусства, шедевр, а не роман, в кои-то веки личная жизнь - золотые небеса, синие-синие звезд и любовь... проливная, Ниагарским водопадом, радугой в четырнадцать цветов... Нельзя мешать, и вообще у нее вся жизнь впереди, а у меня... бездонная пропасть под ногами

А вот так говорит программист с криминальным прошлым и греческими корнями

Если ты, Китенок, помнишь, в те легендарные времена. когда ты еще не вылупился из Политеха, а мой диплом еще вонял свежим клеем, сидел я в занюханном "Санни-мунни клабе" администратором при "тачках" Ну, сам знаешь, что есть что. Подвальчик такой - кому поиграться, кому в Сеть сходить... И мне в Сеть сходить на халяву по важным делам, а часы, понятно, списываются на клиентов. Но это так, почти законно, рутина. Нельзя сказать, чтобы одолели нищета и бескормица, но у юношей безусых со взором горящим, как известно, шило в заднице, но они-то полагают, что не шило, они-то полагают, что им хочется чего-нибудь большого и светлого и сладострастного, как облако взбитых сливок. Чтобы и кушать, и нежиться, и над землей парить. И на всех из поднебесья ... ммм... опорожняться. И алчут они, и ищут они, дабы обрести, молятся. дабы воздалось...

Если бы у меня был знакомый, который так излагал мысли, то обходила бы я его кривой дорогой, чтобы никогда на глаза не попадаться.
Вот отрывок письма одного авантюриста

И ждать осталось, смею надеяться, не так уж и долго. Не долго! Не долго - это, если глядеть на календарь, на крошечные циферки, в которые упакованы, сжаты дни и ночи, дни и ночи без тебя, моя любезная, подруженька. Дни и ночи без тебя, радость моя, Сабрина. О, ты права, ты совершенно права, мне не в пример легче. Мои дни и ночи сворачиваются в тугие рулончики - привычно и покорно, словно ковровые дорожки, устилающие лестницы в богатом доме, когда хозяева надолго или навсегда покидают свое жилище, или словно папиросы в старину, что набивались вручную, - их следовало наворачивать на палец.

Тут в тугие рулончики уже сворачиваются мои мозги.
Но автор на этом не останавливается, он "давит интеллектом" еще и в описаниях. Если во все это вчитываться, то хочется просто волком завыть.
Яркий пример

Но не потому муки совести опасны, что в желании от них избавиться можно и до тяжелого алкогольного отравления дойти, а потому, что если лукавого из-за левого плеча послушавши, задуматься, то очень быстро вспоминаешь, что существуют на свете причинно-следственные связи, и склоняешься к мнению, что гадишь ты не своей волею, в по чьей-то вине, по причине чьего-то змеиного коварства и злокозненности. А потому - с чего бы вдруг совеститься, если на самом деле Пушкин виноват, или погода, или врожденное женское вероломство? Только вот казнить виноватых в том, что тебя часок-другой совесть мучила, как опыт показал, себе дороже. Такая несправедливость, господа и дамы.

Читая такое, я чувствовала себя мухой, которая запуталась в липкой паутине слов, запуталась насмерть всеми лапами (господи, это заразно! хэлп ми!)
Вот так и живем. Ни слова в простоте.
Концовка превращена в нелепую буффонаду, а судьбы главных героев переплелись так, как будто автор пересмотреть на досуге бразильских сериалов и получил эстетическое отравление.
Спасибо всем, кто дочитал до конца. Герои!